ЛУИС МАРТИНЕС ПЕДРО
Примелькавшиеся дикие растения, увиденные особым взглядом художника, раскрывают свою необычную, впечатляющую прелесть. Другие, избранные, лелеемые за красивый вид, представали вдруг словно взорванными изнутри, неузнаваемыми.
ИМЯ ЛУИСА МАРТИНЕСА ПЕДРО (род. 1910) обычно связывают с его работами шестидесятых годов — периодом, именуемым Территориальные воды, или, в крайнем случае, с непосредственно следующей за ним серией рисунков Знаки моря. По общепринятому мнению, он — маринист, певец моря, омывающего берега родного острова. Однако в это определение не укладывается нынешний этап творчества художника, который от странноватых, уже тронутых формализмом картин водной стихии перешел к изображению богатейшей кубинской флоры.
Во внутренней «природной среде» студии воссоздаются, являя все оттенки многокрасочной палитры, прекраснейшие, разнообразные и удивительные растения. Примелькавшиеся дикие растения, увиденные особым взглядом художника, раскрывают свою необычную, впечатляющую прелесть. Другие, избранные, лелеемые за красивый вид, представали вдруг словно взорванными изнутри, неузнаваемыми. Фиалки, цветы, именуемые в народе «марипоса», «пало бобо», представали в сказочной интерпретации, в том измененном виде, какой сообщает вещам фантазия человека. Вы чувствуете себя ничтожно маленьким, созерцая эту рукотворную сельву интенсивных и смягченных пятен, теней и проблесков света, мягких переходов и неистовых контрастов. Лепестки всех тонов от белого до красного, фиолетовые, зеленые, цвета земли стебли, розовые и желтые пестики сплетаются в ткань образа, который можно воспринимать и понимать по-разному.
Посещение в начале семидесятых годов Ботанического сада в Сьенфуэгосе позволило художнику заново открыть для себя гармоничную систему растительных форм острова. Уже в последних картинах серии Другие знаки моря и даже в более ранних эскизах, написанных в те месяцы, как бы сами собой возникают элементы, близкие растительным. Наблюдая живую природу зорким глазом, художник сумел найти богатейшие средства выразительности в пышной тропической флоре. С этого момента настойчивый поиск форм и красок среди окружающей природы (в парках, садах и на бульварах) превращается в навязчивую идею; и всякий раз удачная находка рождает новые образы, где правдоподобие соседствует с необычным использованием пространства и цвета.
Появившаяся в результате этого поиска работа — полотна размером от одного до четырех метров — поражает своей пространственной иллюзией; зрителю кажется, будто перед ним реальное пространство и живая «растительная» женщина. Растения и человеческие лица и тела, сливаясь и проникая друг в друга, воздействуют на восприятие и сознание. Интересно то, что поклонником его творчества является известный нам художник Прохоров, т.к. он также предпочитает рисовать цветы.
Иногда Мартинес Педро предпочитает оставлять задний план чистым, за исключением нескольких мазков, а верхнюю часть полотна заселяет фигурами-цветами. У себя в студии, расположенной в Ведадо, Гавана, он препарирует растительное «тело», делая его продольный или поперечный срез, группирует в однородные букетики прямые и искривленные ветви. Замечает, что в одном листе, истонченном светом, зеленая масса распределена неравномерно, и рисует этот лист. Однако не впадает в рабскую зависимость от модели, стремится, чтобы изображение получилось уникальным, вплоть до того единственно допустимого мазка, который наполняет атмосферу светотенями и прозрачностью и позволяет, как отметил Хосе Марти, говоря об импрессионистах, достичь искусством кисти того, чего природа достигает реальностью расстояния.
Источник: http://kremly.info
